В феврале 2023 года уже очевидно, кто из украинских бизнесменов верит в Украину, остается и продолжает развивать экономику. Но еще меньше года назад рынок сократился в разы: некоторые бизнесы уехали, другие закрылись. Андрей Карпюк, основатель интернет-магазина stylus.ua и владелец коворкинга «True Office», начал возобновлять работу в апреле. А за 2022 год показатели успешности компаний выросли вдвое.
О рисках, с которыми сталкивается бизнес во время войны, собственной истории и планах на будущее – Андрей Карпюк поделился с UFH (подписаться на YouTube-канал).
Розыгрыш!
Андрей Карпюк: Разыгрываем клубную карту в True Office на месяц.
Это необыкновенный подарок. Чтобы его получить, нужно ответить на вопрос в описании под этим видео, а также:
- подписаться на канал UFH;
- поставить лайк этому видео;
- написать комментарий под видео на YouTube;
- подписаться на Instagram TRUE OFFICE.
Лидия Еременко: Как должен вести себя бизнес во время войны? Как волонтеришь?
Андрей Карпюк: Выбор каждого: волонтерить или нет. Я уверен, что каждый должен заниматься тем, что он умеет лучше всего или по своей профессии. Если ты предприниматель, то должен заниматься бизнесом, создавать рабочие места и генерировать ВВП страны. У меня много знакомых, которые являются предпринимателями, но решили, что они сейчас будут более полезны в качестве волонтера. Я понимаю, что они теряют не малые деньги, но будем откровенны: и в армии, и в волонтерском движении есть люди, которые имеют опыт предпринимателя. Это люди системные, структурные, умеющие мыслить. По сути, там те же процессы, на самом деле. Поэтому, это выбор каждого.
Я помню март почти почасово, что там происходило. Первые недели это был такой себе анабиоз. Я наблюдал, что происходит. Первое, что сделал, это перевез семью в безопасное место, убедился в том, что команда в безопасности.
Лидия Еременко: 31 декабря 2022 года произошел очередной массированный ракетный обстрел Украины российскими военными. Один из взрывов прогремел и возле True Office, ракета попала в отель «Алфавит» напротив. Здание получило повреждения. Что произошло в тот день?
Андрей Карпюк: Прилет был такой мощности, что вылетели окна у половины района. Палац «Украина» - также без окон. Большинство окон нашего здания также вылетели. И окна, и стеклопакеты, и стеклянные перегородки. На сегодня мы временно поставили пластиковые пакеты, чтобы было тепло и закрыто. Мы не уверены, что не прилетит повторно. Тогда никого не было в коворкинге, студии танцев. Были клиенты в магазине. У нас есть такое правило: если воздушная тревога включается, мы не выгоняем людей на улицу. Не знаю, насколько это соответствует правилам или законам, но я считаю, что выгнать клиента на улицу, когда тревога – это как собаку выгнать. Не факт, что там безопаснее.
У нас окна были заклеены защитной пленкой. Поэтому осколки никого не посекли. Окна просто ударной волной «зашли внутрь», скажем так. Все целы, живы, никаких повреждений. Пострадало только имущество. Но мы его восстановим, окна вставим. Сейчас стараемся понять, есть ли шанс получить какую-то компенсацию от города, государства или военной администрации.
Лидия Еременко: Были ли обращения от государства по компенсации ущерба?
Андрей Карпюк: Мне трудно что-то говорить, комментировать, потому что юристы этим занимаются. Они подготовили и оформили все бумаги, есть экспертиза и так далее. На сегодня из того, что известно мне – шансов, что будет какая-то компенсация, пока нет вообще.
Лидия Еременко: Подсчитывал ли ты все убытки. Ведь у тебя там несколько бизнесов?
Андрей Карпюк: Убытки – более 5 миллионов гривен. Это уже то, что мы сейчас знаем, не считая какой-то мелкой компьютерной техники, камер.
Лидия Еременко: Можешь вспомнить 24 февраля?
Андрей Карпюк: 23 февраля был День Галины. У меня мама была на работе в Киеве. Она работает в институте тестирования, где пишут тесты для ВНО. Набрал маму, пригласил ее на ужин, сегодня День Галины. Мы ужинаем, звонят товарищи. Говорят: «Собирайся, уже пора». Ответил им, что я уже два месяца, как собран. Посмотрел на рюкзачок, там, где документы самые необходимые. А так я в Киеве. В 5 утра я выхожу на балкон попить водички, а у меня как раз сторона, которая выходит на Левый берег, высокий этаж. И я вижу эти все вспышки над Борисполем. Пошел разбудил маму, говорю: «Началось, собираемся. Звони сестре». Мамина сестра жила в Харькове, они там неделю просидели в подвале детского сада. Мы собрались, выехали. Я поехал в офис, потому что все выезды из Киева стояли. Сел в офисе, написал коллегам, написал в корпоративные чаты. Потому что первое, что надо делать – понять, что происходит, а не паниковать.
За 15 лет бизнеса в экстремальных ситуациях у меня максимальное спокойствие, понимаю, что эмоции ни к чему. Ты должен быть спокоен, понять, что происходит и принимать взвешенные решения. Это умение собираться в экстремальных ситуациях. Потому что ты отвечаешь не только за себя, но и за свою семью, за семью в офисе.
Поэтому я убедился, что у всех все хорошо. В том числе и в безопасности ли харьковский магазин. О бизнесе смысла думать не было. Сказал, чтобы все думали, в первую очередь, о своей безопасности и безопасности своих семей. А на вечер я собрал свою семью и отвез в Карпаты. У меня еще был один из проектов – коттеджи в Карпатах.
Лидия Еременко: Начался 2023 год. Какие главные надежды относительно этого года? Есть ли страх относительно нападения со стороны беларуси?
Андрей Карпюк: Я же не Арестович. Да и Арестович уже не Арестович.
Никто не может прогнозировать, что будет. С одной стороны – не сильно здоровый дядя вова, его команда и нация, к сожалению. Чего можно ожидать? Ничего нельзя. Ожидать или прогнозировать очень трудно. Единственное правильное решение, я считаю, это просто жить и работать. Это нас делает сильнее. Предпринимателей Украины, мне кажется, удивить невозможно. Не верит в Украину только тот, кто сбежал из Украины. Тот, кто остался, работает, занимается бизнесом. Большинство бизнесов видимо даже выросло за счет того, что уменьшилось количество конкурентов. Есть понимание того, что в Украину заливается очень много денег, что военные получают достойную зарплату, у военных есть семьи. По сути, в Украине прибавилось 2 миллиона людей, которые что-то постоянно покупают. Если мы говорим о моем бизнесе.
Харьков ожил. В Харькове мы запустили филиал, выдаем заказы, делаем доставки по городу и так далее. Поэтому я не могу сказать, что что-то супер плохо. Ну да, прилетело. Да, нет окон, перегородок, какая-то техника испорчена. Мы за три дня все почистили, помыли, вставили пластиковые прозрачные пакеты. В офисе тихо, безопасно. Почему пластиковые? Если будет прилет повторно, то они просто снова тихонько «выйдут» и никого не ранят.
Бизнес надеется, что в Украине что-то изменится к лучшему. Надеемся на власть, что деньги будут использованы целенаправленно. Нет разницы, откуда они возьмутся в бюджете: извне от фондов (МВФ, Америка) или из налогов. Главное, чтобы они использовались на благо, а не просто разворовывались, да и все.
Гела Слюсарчук: Мы сейчас переживаем большой стресс, и как люди, и как предприниматели. Какие скиллы тебе помогают жить и быть эффективным в этих условиях?
Андрей Карпюк: Пожалуй, «искусство пофигизма».
Если ты решаешь стать предпринимателем, ты должен понимать, что у тебя не будет все всегда классно. У тебя в любом случае будут какие-то падения, переживания. Если ты к этому не готов, лучше идти на работу, в шесть вечера закрывать ноутбук и заниматься своими делами. А вообще, у нас в стране, в бизнесе и у себя в жизни действительно надо быть «пофигистом» и понимать, что мы сами формируем отношение к любой ситуации.
Мы определяем важность ситуации и насколько из-за нее волноваться. Есть два вектора: важность ситуации и позитив или негатив ситуации. Так вот в нынешних условиях войны важно вытягивать эти два вектора в точки, где есть наибольший позитив и наименьшая важность. Потому что тогда ты меньше волнуешься, в позитиве, где-то с юмором. А когда ты в адеквате, в ресурсе – ты в состоянии, когда можешь принимать адекватные взвешенные решения.
Лидия Еременко: Война несколько ускоряет бизнес? Мы начинаем быстрее двигаться и думаем, как сделать что-то новое?
Андрей Карпюк: Война – это, по сути, очень мощный стресс. Смерть близкого человека – это стресс. Развод – очень сильный стресс. Война, когда ты не понимаешь, что делать и что будет с бизнесом, семьей. Есть зарплата, есть аренда. Это как атомная реакция, где выделяется очень много энергии. И тут вопрос, куда ты эту энергию направишь. И из первых моих наблюдений с начала войны: предприниматели разбились на две такие большие группы. Те, что остались здесь: кто в бизнесе, кто в бизнесе и волонтерстве –«непобедимые оптимисты». И те, кто уехал, у кого началась депрессия еще в начале лета. И слава Богу, что они уехали, потому что освободилось много мест.
Мы перезапустили наши проекты где-то в середине апреля. Скажу честно, что где-то до середины июня я почти не чувствовал конкуренцию. Потому что крупным игрокам трудно было перезапуститься. Это те же самые «Розетка», «Алло». Только «Эпицентр» – мне кажется, что они какие-то бессмертные, потому что при коронавирусе они работали, у них магазины росли, война, а у них все хорошо, растут. Очень тяжело было «Розетке» перезапускаться, насколько я знаю. А мы достаточно быстро стартанули.
В середине марта я принимал решение, что делать по бизнесу. У меня даже не было сомнения, что мы победим. И я позвонил главному партнеру по диджиталу, СЕО, продвижению сайта. Говорю, что не знаю, что будет в январе, в июне, осенью. Но попросил удвоить бюджет на продвижение и пусть как будет. Говорю: «Я делаю ставку на зеро, я хочу расти». И это оправдалось, потому что мы в этом году почти вдвое выросли по сравнению с прошлым годом. Поэтому очень важно принять правильное решение.
Гела Слюсарчук: Что произошло с командой? Она увеличилась или уменьшилась?
Андрей Карпюк: Это была главная проблема в марте, апреле. Потому что страх – штука неконтролируемая. Я ни на кого не держу обиды или злости. Да, процессы страдали, потому что все разъехались. Кто-то в Польшу, кто-то в Португалию. Уехали ключевые сотрудники. С кем-то мы до сих пор сотрудничаем. Если бы не коронавирус и локдаун, нам было бы очень тяжело. А сейчас у нас в принципе норма работать дистанционно. Я могу работать из любой точки мира и мне очень комфортно. Мне нужен ноутбук, интернет и желательно, чтобы была тишина. А нет тишины, засунул наушники и все равно. Относительно среднего менеджмента мы сохранили более 70% команды, а поменяли 80% топ-менеджмента. Я этому очень рад, потому что всегда думал, что у нас все классно. Я где-то в 2016-17 годах вышел из операционной деятельности.
У меня был СЕО, была команда руководителей, топ-менеджеров, которым я платил очень много денег, и, в принципе, результаты были нормальные. Но война показала, что этот бизнес никому не нужен, кроме тебя. И, как говорит Андрей Федорив, «у бренда должен быть папа», так же, как и в семье глава, и в Украине президент. Это должен быть хозяин. Я с марта месяца вернулся. И могу сказать, что отработал за эти 6 лет на 100%, те, что я прогулял. Но это был сознательный выбор.
У меня родилась дочь, я сделал выбор в пользу семьи. Уделял время семье, путешествиям и так далее. А сейчас такое время, что дочь уже взрослая, ей 10 лет, они сейчас в Австрии, у них все хорошо. А я сейчас кайфую от того, что у меня есть классный бизнес, классная команда. Кайфую каждый день, что воспользовался возможностью летом, весной и докупил очень классных специалистов с рынка.
Лидия Еременко: Есть ли у тебя личный топ-список относительно бизнеса?
Андрей Карпюк: GoodWine точно в топе, потому что они сделали магазин, о котором некоторые киевляне думают: есть один продуктовый магазин, где можно еще и купить хорошее вино. Пример того, как нужно строить ритейл-бизнес. Во всех отношениях. Начиная с хороших людей на кассе и заканчивая атмосферой, и так далее.
Есть много хороших бизнесов, где надо поучиться. Даже если это твои конкуренты. Надо говорить о том, что они делают круто, делать комплименты. Хуже всего для мужчины – это когда его обесценивают. Так же и в бизнесе очень важно говорить комплименты конкурентам, потому что бизнесменам очень важно признание.
Лидия Еременко: Как развивается бизнес в российской федерации? Что говорят в кругу предпринимателей?
Андрей Карпюк: Я и моя команда закрыли бизнес в российской федерации в начале 2014 года. Сейчас приходит осознание того, что, если бы мы не простили нападение 2014 года и не продали Крым, этого всего может и не было бы. московия, как и ребенок, щупает границы «можно, нельзя». Мы пустили, и поэтому ничего нового в том, что сейчас происходит.
Относительно бизнеса в россии – большинству тяжело. Но, как и предприниматели в Украине, многие адаптируются, подстраиваются. Кто-то адаптируется в россии, кто-то открывает проекты за рубежом. Россиян сейчас очень много. И в Европе, и в Дубаи, много в Америку уехало, очень много сидит на Бали, как и наших. Народ адаптируется.
Из того, что я вижу: очень много адекватных россиян сбежали из россии. Приятно, что адекватные россияне сторонятся неадекватных россиян, которые поддерживают путинский режим и войну в Украине. Скажем так: «осознание таки пришло, или нет, приходит». Санкции, в принципе, действуют. Надеюсь, дожмем и покажем, что так делать нельзя.
Лидия Еременко: Как ты переживаешь хейт? Что скажешь о черном пиаре?
Андрей Карпюк: Я вообще не переживаю. Мне пофиг, если честно.
Был один скандал, где писали, что владелец магазина избил клиента. Мы очень сильно выросли, хейт был мощный. Мы никак с этим не работали, не было смысла. Те, кто умнее, видят, что то, что происходило, было не в магазине. И даже не в Киеве, а за городом. Не было никаких доказательств. вове не хватает внимания, а мы нормально на этом заработали.
Лидия Еременко: Возвращаясь к Новому году и 31 числу, как ты воспринял речь Зеленского? Какие были эмоции?
Андрей Карпюк: Я не слушал, скажу честно. Ни в эфире, ни в записи. Я занимался своими делами. Радуюсь, что после прилета у меня нет ни одного пострадавшего. Я жил неделю с мыслью о том, а что бы было, если бы был полный офис людей. Я был на Новый год с семьей, родными, друзьями. И мне было это важно.
Лидия Еременко: О личном. Что подарил дочери на Новый год?
Андрей Карпюк: Не очень люблю говорить о личном. Главное, что дочка с мамой в безопасности. Они не в Украине, у них нет воздушных тревог. Дочь дистанционно заканчивает украинскую школу, учится в австрийской. Учит языки.
Лидия Еременко: Где лучшее обучение в школах?
Андрей Карпюк: Моя Елизавета Андреевна, думаю, что могла бы учиться и в 3-4 школах параллельно. Потому что энергии у нее – хоть отбавляй. Главное, это мотивация и желание.
Украинцев очень много уехало. Единственное, с чем я не согласен – когда наши родители отдают там детей в украиноязычные школы за границей. Я считаю, что это уникальная возможность дать ребенку даже не образование, а пример социума, культуры, возможность выучить язык. Я не понимаю родителей, которые селятся в районе в Майами, где там одни русские и наши, в Польше отдают в украиноязычные школы и так далее. Родители, давайте возможность детям очень быстро выучить язык страны, где вы проживаете сейчас.
У меня дочь прекрасно знает украинский, русский языки. Мы не чураемся русского языка, потому что дядя вова – не повод ненавидеть русский язык. Лиза учит еще немецкий и английский языки.
Лидия Еременко: По поводу Илона Маска. Если бы он предложил тебе и твоей дочери полететь на Луну. Какие три вещи ты бы с собой взял?
Андрей Карпюк: Да мы можем с ней в пустом пространстве вообще что угодно слепить. Так что нам можно ничего с собой не брать.